Спартак (1960)

Рим, I век до н.э.
Клинки гладиаторов звенят в пыльных казармах, где даже воздух густ от крови и лжи. Спартак — бывший пастух с руками, привыкшими к узде, а не мечу, — теперь ходит с цепями на запястьях, но его взгляд, как заточенный клинок, рассекает рабскую покорность. Он не ищет трон — только тишину, где можно услышать собственное имя, а не кличку раба.

Восстание начинается не с крика, а с шепота: один глоток воды из общего ковша, переданный без разрешения. Но как вести тысячи тех, кто забыл, что у них есть спина, которую можно выпрямить? Шрамы на его плечах — не от плети, а от тяжести выбора: довериться ли вчерашнему врагу, который сегодня зовёт его «братом»?

Чем ближе к свободе, тем громче ропот в рядах: одни хотят сжечь Рим дотла, другие — бежать в горы, где их ждут не карты, а пустота. А легионы Цезаря уже встают на горизонте, как стена из стали и дисциплины...

Спартак знает, что победить можно лишь перестав быть толпой. Но как сплотить тех, кто видит в соседе либо оковы, либо жертву? И что тяжелее нести — меч гладиатора или груз надежды, которая обжигает руки, как раскалённый песок?

Сможет ли пастух, научившийся убивать, снова стать тем, кто спасает — даже от самих себя?