Вечера на хуторе близ Диканьки (1961)

В глухой украинской ночи, где мороз вырезает узоры на стёклах, а воздух звенит от колокольного звона и смеха, кузнец Вакула бьёт молотом по раскалённому железу. Его руки знают вес стали, но сердце дрожит, как первый снег, — капризная Оксана хочет черевички, «как у царицы», иначе и свататься не велит. А где взять царские башмаки в селе, где даже луна кажется потрёпанной от старости?

Тут и вылезает из сумеречного угла чёрт с рогами, обвитыми соломой, — не страшный, а будто шут гороховый, но с глазами, как смоль в луже. Он шепчет о сделке: полететь в Петербург, добыть обувь... да вот беда — у чёрта свой счёт к кузнецу, и крылья его пахнут гарью забытых обетов.

Деревня же живёт по правилам, где тени на крестах шепчут молитвы задом наперёд, а на перекрёстках ветер завязывает узлы из прошлых грехов. Чем упорнее Вакула рвётся к цели, тем чаще соседи крестятся, глядя на его спину: то ворона каркнет трижды на крыше попа, то в колодце отражается не лицо, а рогатая маска...

Сможет ли кузнец отковать своё счастье, не расплескав душу в дороге? Или станет очередной притчей у печи, где огонь лижет медные котлы, а старики качают головами: «Любовь — она и чёрта на крючок поднимет...»