Вечера на хуторе близ Диканьки (1983)

В украинской глуши, где снег хрустит, как сахар под сапогами, а дым из печей вьётся в небо змеиными кольцами, кузнец Вакула ковал не только железо. Его молот бил в такт сердцу, бешено стучавшему из-за насмешливых глаз Оксаны — краливици, потребовавшей за руку чудо: царские черевички с самой столицы. Но как добыть их, когда дороги замело метелями, а в лесу, говорят, черти снуют чаще волков?

С каждым днём хутор будто сжимался в ледяной петле: бабы шептались у колодцев, замолкая при его шагах, а в кузнице то и дело гас огонь — будто кто-то невидимый дул на угли. Даже мать Вакулы, знавшая заговоры от всякой нежити, крестилась, завидя тень за окном. А когда в сундуке у кузнеца нашлась ворона с серебряным пером — подарок, которого он не дарил, — стало ясно: тут замешана не просто удача.

Чем упорнее он рвался к цели, тем наглее хуторянские тайны вылезали наружу: старый кобзарь заиграл мелодию, забытую со времён его детства, а река, скованная льдом, вдруг запела под утро голосом Оксаны. Да и сам Вакула начал слышать шёпот в пламени горна — то ли искушение, то ли предупреждение.

Сможет ли кузнец отличить помощь от ловушки, когда даже луна здесь светит иначе — холодным сиянием, в котором мерцают крылья неведомых птиц? И главное: что он готов отдать взамен, чтобы черевички оказались в его руках — душу, слово или память о том, кем был до всех этих зим?..