Пароль "Виктория" (1961)

Ленинград, 1947-й. Капитан Гриднев, с лицом в шрамах от осколков и привычкой жевать сухой чай, разбирает завалы в здании штаба. Среди обгоревших бумаг — конверт с женским почерком: *«Встречай грозу у Медного всадника»*. Ни подписи, ни печати. Только капля воска, похожая на слезу.

Его преследуют не цифры шифров, а тишина. Коллеги внезапно «болеют». Архивы горят «случайно». Даже тени во дворах кажутся стёртыми, как секретные строки из докладов. А он, герой Сталинграда, теперь роется в мусоре, как мальчишка, ищущий бинокль в пепле.

Повороты: чем ближе Гриднев к разгадке, тем чаще на стол ложится приказ о его переводе в тыл. *«Сердце пошаливает?»* — начальник щурится, зажигая папиросу от лампы с зелёным абажуром. А вчерашняя официантка из столовой, та, что всегда клала лишний кусок сахара в его чай, исчезла, оставив на столе крошечную брошь в виде якоря.

Сможет ли капитан, привыкший вести battalions сквозь огонь, разглядеть врага в зеркале собственных сомнений? Ведь здесь война не грохочет — она шепчет, обнимает за плечи, зовёт свернуть на набережную, где ветер с Финского залива смешивается с запахом свежей штукатурки... и чьих-то духов, знакомых до боли.