Два сапога пара (1961)

В разгар хрущёвской оттепели, на окраине засыпанного пылью крымского посёлка, слесарь-самоучка Геннадий чинит вечный двигатель из ржавых шестерёнок и обрывков фронтовых писем. Его мастерская — брошенная водонапорная башня, где гудение ветра в трубах сливается с перекрёстными голосами прошлого: то ли предков, то ли тех, кто *не ушёл*...

Побудил его не ремонт, а пятно — масляное, в форме крыла, проступившее на стене после грозы. Оно растёт. Соседи шепчутся о проклятии, но сбрасывают в его железный ящик обрывки карт, керосиновые лампы с гравировкой «С.Ш.» и ключи, которые не подходят ни к одной двери в посёлке. А бабка-сторожиха, торгующая чебаком у причала, каждый вторник оставляет на пороге чёрствый пайковый хлеб — словно откупается.

Чем больше Геннадий скрещивает провода под потолком, тем чаще воду в колодцах находят солёной, будто море, которого никто здесь не видел, подползает к порогам. А в полночь по ржавым трубам стучат — ритмично, настойчиво, будто кто-то подаёт сигнал из-под земли...

Сможет ли он разобрать двигатель, не разобрав себя — человека, который верит, что тайна должна иметь *практическое применение*?