Жил-был вор (1965)

На окраине дымного, послевоенного города, где трамваи скрипят как недопетые колыбельные, живёт Костя — вор с руками, привыкшими к чужим карманам, но глазами, что всё чаще смотрят в небо. Его не гонят — просто тихо стирают с фотографий, будто пятно. Когда в руинах сгоревшего дома он находит письмо от незнакомки, адресованное *кому-то вроде него*, это становится первой нитью в клубке, где прошлое шепчет: «Не верь», а настоящее давит тисками молчания.

Здесь законы пишутся взглядами: одно неверное слово — и тень снова настигнет. Костя учится стучать в двери, а не взламывать их, но соседи крепче держат сумки, когда он рядом. Чем упорнее он ищет автора письма, тем чаще натыкается на стены из сплетен — ржавые ворота мастерских, где болты воровали годами, вдруг оказываются заперты на секретные коды. Даже дети, бросающие камешки в лужи, знают: его имя — приговор.

А что, если та незнакомка — единственный, кто видел в нём человека, а не призрак ошибок? Но как поверить в спасение, когда каждый шаг вперёд пахнет предательством — то ли своим, то ли чужим?