Наудачу, Бальтазар (1966)

В провинциальном городке, где часы на ратуше десятилетиями показывают «без пятнадцати шесть», живет Бальтазар — часовщик с руками, изрезанными тонкими шрамами от пружин и шестеренок. Его мастерская, пропахшая машинным маслом и пылью, становится ловушкой, когда в руки ему попадает карманный хронометр с выцарапанной на корпусе фразой: *«Время здесь не умирает»*. Механизм исправен, но стрелки упрямо идут вспять — к дате, стертой из городских архивов.

Что гонит его сквозь подземные лабиринты под городом, где даже фонари мерцают, будто боятся света? Не любопытство, а профессиональная ярость: Бальтазар не выносит тайн, которые не может разобрать на винтики. Но соседи, обычно болтливые у пивных ларьков, крестятся при виде старых тоннелей, а местный священник шепчет о «долге молчания», сгнившем, как доски заколоченных домов.

Чем точнее Бальтазар настраивает часы, тем чаще по ночам слышит скрип — будто кто-то в такт его шагам крадется по противоположной стене тоннеля. А еще — детский смех, эхом отраженный в ржавых трубах, и тени, что повторяют его жесты, но с опозданием в сердцебиение.

Сможет ли часовщик, верящий только в зубцы и циферблаты, признать, что некоторые механизмы лучше оставить сломанными? Особенно если ключ к ним держит женщина из его прошлого, чье лицо он до сих пор видит в каждом расколотом стекле...