Невеста была в трауре (1967)

Ленинград, конец 60-х. За окнами коммуналки — сырой ноябрь, а в руках у Ольги, невесты в чёрном, — письмо, пришедшее спустя месяц после похорон жениха. Конверт пахнет металлом и снегом, будто его везли через всю страну в сцепке вагонов. Подписи нет, только строчки о «несчастном случае», который не сходится с осколками её памяти: в ночь гибели Сергея она слышала за окном чьи-то шаги, тяжёлые, как удары по льду...

Чем чаще она спрашивает о том дне, тем глубже соседи утопают в молчании. Даже мать Сергея, всегда встречавшая Ольгу пирогами, теперь крестит дверной косяк, будто в страхе перед тенью. А в ящике его старого письменного стола — билеты на поезд до Таллина, купленные за день до смерти, и фото незнакомки с надписью: *«Прости. Это был последний способ»*.

Сможет ли Ольга разгадать паутину из полуправд, не став частью той же игры? Или её траур — лишь начало чьей-то давно спланированной пьесы, где все, даже мёртвые, играют свои роли?