Зигфрид и любовная жизнь Нибелунгов (1971)

Гамбург, 1971. Зигфрид, механик с руками в мазуте и гитарой в рюкзаке, каждую ночь пробирается в заброшенный кинотеатр за заводом — там в проекторе застряла плёнка с кадрами, которых нет ни в одном каталоге. На экране мелькают женщины в серебряных платьях, их лица скрыты, а голоса звучат, как царапины на виниле. Но когда в его мастерскую подкидывают конверт с билетом на поезд «Берлин—Веймар» и обрывком той же плёнки, заклеенной кровью вместо скотча, Зигфрид понимает: кто-то очень не хочет, чтобы он сопоставил факты.

Здесь всё дышит двойными дна́ми: соседи шепчутся о «семейных договорах», девушка из бара исчезает, оставив на столе кольцо с тем же символом, что и на плёнке, а в цехах завода по ночам гудят цепи, будто под землёй скребется что-то огромное. Чем ближе Зигфрид к разгадке, тем чаще его гитара ловит странный резонанс — струны звенят сами, словно их трогают невидимые пальцы.

Но как верить тем, кто годами хоронил правду под слоем ржавчины и молчания? И что страшнее — узнать, почему его мать никогда не снимала перчатки, или обнаружить, что плёнка в проекторе… снимает его самого?