Волшебных дел мастер (1974)

1974 год, забытый уголок советского Зауралья.
За стеной цеха, где гудят станки и пахнет машинным маслом, шестнадцатилетняя Таня — дочь пропавшего инженера — находит в треснувшем сейфе отцовскую записную книжку. В ней — схемы устройств, напоминающих часы, но стрелки здесь отсчитывают не минуты, а *чужие сны*. Механика магии, оказывается, требует не заклинаний, а точности: неправильный винтик — и вместо желания можно вырвать у города память о рассвете.

Что движет? Не официальные поиски «безрезультатно закрытого дела», а обрывки голоса матери в старом радиоприёмнике — голоса, которого не может быть, ведь она умерла, когда Тане было пять. Или нет? Подсказки ведут в подземные тоннели под заводом, где бригадир Смирнов — человек с лицом, как выгоревшая фотография — вдруг начинает оставлять на её верстаке детали из *того самого* сейфа. А соседи, узнав, что она копает в архивах, заколачивают окна фанерой, будто готовятся к буре, что идёт только для неё.

Нюансы: магия здесь не нарушает законов физики — она их *обходит*, как чёрный ход, но требует платы *здесь и сейчас*. Чтобы узнать правду о матери, Тане придётся разобрать и собрать заново не только устройства отца, но и собственную память. А что, если её детские воспоминания — лишь точная копия, встроенная в сознание, как шестерёнка в механизм?

Повороты: чем больше Таня ремонтирует «хронодатчики», тем чаще видит во сне женщину в жёлтом платке, которая машет ей с противоположного берега реки. Но река эта — нефтяная, и платок уже не отстирать.

Вопрос: сможет ли она остановиться, если каждое найденное устройство не приближает к разгадке, а меняет правила — и теперь платить за ответы придётся не ей, а тем, кто ещё помнит её настоящую мать?