Ветер и лев (1975)

Марокко, 1904 год. Раскалённый ветер гонит по камням обрывки газет на трёх языках, а в тени глинобитных стен американец в костюме-тройке торгуется за древний кинжал — не зная, что его сестра, Эден, уже вписала своё имя в свиток местных легенд. Её не принимают всерьёз ни французские офицеры с пропитанными коньяком усами, ни берберские вожди, чьи шрамы старше её бабушки. Но когда племена пустыни начинают исчезать вместе с колодцами, а карты Иностранного легиона пестрят крестами на месте сожжённых деревень, Эден приходится стать мостом меж мирами — или лезвием, которое их рассечёт.

Её союзник — харизматичный повстанец, чьи речи зажигают сердца, но чьи глаза всегда смотрят *мимо* собеседника, будто он ведёт диалог с кем-то незримым. Их договор скреплён не рукопожатием, а ритуалом: она пьёт горький чай из его чашки, он надевает её перчатку, пахнущую парижскими духами. Но чем ближе они к разгадке, тем чаще в лагере появляются странные «гости»: мальчик-пастух с цитатами из Корана на устах и пистолетом под бурнусом, немецкий барон, коллекционирующий детские игрушки...

Ночные костры освещают договоры, написанные невидимыми чернилами. Доверие здесь измеряют не словами, а тем, сколько шагов ты сделаешь, повернувшись спиной к союзнику. Сможет ли Эден уловить момент, когда игра в шпионов становится священной войной — и кому она вручит кинжал: тому, кто обещает свободу, или тому, кто знает цену тишине?