Выстрел из милосердия (1976)

Ленинград, 1976. Следователь Звягинцев, чей плащ вечно пропах дымом дешёвых папирос и пылью архивов, разматывает клубок убийства, где пуля легла в цель точнее, чем правда в официальные протоколы. Оружие — винтовка с оптическим прицелом, безупречно холодным, как взгляд незнакомца в переполненном трамвае. Но здесь стреляли не в человека — в тишину, что годами копилась за стенами «хрущёвок», где соседи шепчутся сквозь тонкие перегородки.

Его толкают не должность, а старый шрам на запястье — напоминание о деле, где он когда-то махнул рукой. Теперь каждая улица словно зеркало: в витринах магазинов мелькают тени тех, кто знает, но не скажет. Даже снег здесь лжёт — белый, но слепой.

Чем ближе Звягинцев к развязке, тем чаще исчезают ключи: то исчезает баллистический отчёт, то свидетель, вчера смеявшийся в пивной, сегодня прячет глаза за шторой. А ещё эти звонки — голос в трубке дышит ровно, как метроном, и советует «не копать, где ржавые рельсы».

Но главная загадка не в том, кто нажал на курок. Сможет ли он, привыкший верить только следам и отпечаткам пальцев, поверить *ей* — женщине с фотоаппаратом, что снимает город так, будто вынимает из ран осколки? Или её плёнка — всего ещё одна ловушка в городе, где даже свет фонаря лжёт, рисуя на асфальте чужие силуэты?..