Я стеснительный, но я лечусь (1978)

Ленинград, конец 70-х. В тихой библиотеке заваленной пыльными фолиантами, двадцатилетний Виктор, чьи пальцы всегда чуть дрожат при разговоре с незнакомцами, находит в потрёпанном учебнике по химии конверт — детское письмо, адресованное «тому, кто осмелится». Его собственный почерк, ровно десять лет назад: *«Если ты всё ещё боишься звонков, как я сейчас, позвони по этому номеру»*. Номер давно не существует, но под кляксой-печатью проступает женское имя — Анна, соседка с третьего этажа, которая три дня назад исчезла, оставив на лестничной клетке лишь лужицу расплавленного воска и запах полыни.

Виктора гложет не столько любопытство, сколько стыд: он годами избегал Анну, пряча взгляд в пол, когда та шуршала плащом-палаткой мимо. Теперь её исчезновение становится ключом к загадке, которую он сам себе загадал. Каждый шаг в расследовании — от квитанций из сгоревшего почтового отделения до полустёртых граффити в парадной — упирается в его собственную немоту. Даже продавщица из молочного, обычно болтливая, замирает, услышав имя Анны, будто в горле застревает ком льда.

А ещё есть телефон-автомат у метро, где Виктор тренируется звонить незнакомцам, повторяя заученные фразы. Однажды трубка вдруг становится горячей, и голос на том конце шепчет: *«Она выбрала тебя неслучайно»*. Но чем ближе Виктор к разгадке, тем явственнее чувствует, что за ним следят — не люди, а само пространство: трещины в стенах его квартиры к утру смыкаются, как раны, а в библиотеке книги внезапно меняются местами, словно пытаясь его остановить.

Сможет ли он, привыкший к роли невидимки, стать тем, кто нарушит тишину, — или прошлое, как паутина, затянет обратно в безопасную скорлупу страха? Ведь иногда, чтобы спасти другого, надо сначала признать: ты и есть пропавший.