Огонь в глубине дерева (1978)

В глухом уральском лесу, где сосны шепчутся на языке, забытом даже ветром, молодая биолог Вера находит пень, обугленный изнутри, но живой. 1978 год. Местные называют его «Костяным Стражем» и обходят стороной, оставляя у корней горький чабрец и ржавые гвозди — «чтобы память не просочилась». Но Вера, с её упрямым блокнотом и лупой в кармане, замечает: трещины на коре пульсируют, как вены, а смола вспыхивает синим пламенем в полнолуние, не оставляя пепла.

Её подгоняют не любопытство, а письма пропавшего отца — геолога, который десять лет назад рисовал в дневнике те же узоры, что теперь растут у неё на ладонях после каждого прикосновения к дереву. Чем глубже она вгрызается в тайну, тем чаще слышит ночью скрип телеги за окном избы, будто кто-то везёт пустоту, и видит, как соседи стирают с карт тропы к «Стражу», словно стирают её саму.

А ещё — дети. Они шепчут, что огонь внутри дерева не горит, а *помнит*, и предлагают Вере камешек с дырой посередине: «Глядишь — увидишь, кто за тобой пришёл». Но как верить тем, чьи глаза становятся чёрными, как смоль, при слове «память»? И что страшнее — разгадать, почему отец стёр все записи перед исчезновением, или понять, зачем теперь её руки, как корни, тянутся к земле, даже во сне?