Ночь кошмаров (1986)

В глухом уральском посёлке, где зимы выгрызают стёкла до матовой белизны, шестнадцатилетний Савелий находит в колодце-леднике потрёпанный планшетник с записями на неизвестном языке. Экран мерцает, как костёр под дождём, а цифры дат прыгают между 1982 и… завтрашним днём. Парень ищет пропавшего отца — геолога, который неделю назад ушёл в тайгу «проверить старые маршруты» и не вернулся. Но чем упорнее Саверий расшифровывает строки (рифмы? команды?), тем чаще по ночам сквозь вой метели он слышит шаги на крыше — тяжёлые, словно кто-то волочит мешок с гвоздями.

Соседи, обычно ворчливые, но честные, теперь крестятся при виде его куртки с отцовским нашивным компасом. «Не рыпайся, — шепчет старуха-фельдшерица, закатывая ему рукав для укола. — Тут не те потери считают». А в лесу, куда он пробирается вопреки запретам, стволы сосен будто сдвигаются за спиной, закрывая тропу. Самый жуткий поворот? Вчера, разбив лёд на реке, он увидел в воде отражение отца — но тот молча поднёс палец к губам, а за спиной у него стоял… сам Савелий, только старше, в рваной форме с чужими нашивками.

Сможет ли он отличить послание от ловушки, когда каждое слово в планшетнике начинает сбываться — но всегда боком, как гвоздь в подошве?