Восставший из ада (1987)

Лондон, конец 80-х. Запылённый чердак антикварной лавки, где Фрэнк, циник с руками в татуировках-оберегах, натыкается на шкатулку, покрытую резьбой, будто выточенной под чью-то сломанную кость. Её замок не открывается — он *зовёт*, шепча голосом, который звучит из трещин в стенах. Фрэнк, привыкший бежать от скуки в погоне за адреналином, вдруг ловит себя на том, что спит с шкатулкой под подушкой, словно она диктует сны: коридоры из влажной плоти, крючья в полумраке… А вокруг — люди, чьи улыбки теперь кажутся слишком широкими, будто маски съезжают, обнажая что-то ненасытное.

Чем чаще он крутит механизм в тишине ночи, тем явственнее в городе запах железа и горелой кожи. Даже его девушка, всегда смеявшаяся над его «бзиком», теперь молчит, вглядываясь в зеркала так, словно ищет там другую. «Открыть — значит понять», твердит шкатулка. Но Фрэнк помнит: бабка-цыганка когда-то крестила его сигаретой, бормоча про *«дверь, что раз открыв, не затворишь»*.

Сможет ли он остановиться, если за каждым щелчком механизма — обещание? Или довериться тем, кто уже шепчет за его спиной, что «боль — это просто дверная ручка»?..