Уитнэйл и Я (1987)

В приморском городке, где волны грызут ржавые пирсы 50-х, радиоведущий Джейк находит в подвале заброшенной станции коробку кассет. Плёнка пахнет солью и машинным маслом, а голос в записи шепчет имя, которого нет в архивах — *Уитнэйл*.

Его гонит не любопытство, а тихий укор: этот голос напоминает отца, исчезнувшего в море десятилетие назад. Но в городке, где даже шторм кажется частью молчаливого сговора, вопросы тонут, как камни в воде. Чем чаще Джейк включает записи, тем чаще гаснут окна в домах соседей, а в эфире радио ловит странные помехи — будто кто-то настраивает частоту из прошлого.

Местные шепчут о «дне, когда маяк погас», но отказываются говорить, кто зажигал его снова. А ещё — о правиле: *никогда не слушай эфир после полуночи*. Джейк уже нарушил его. Теперь в статике проступают слова, которых нет в его сценарии, а на пороге студии по утрам лежат мокрые ракушки, будто их принёс прилив... или кто-то, кто ждёт ответа.

Сможет ли он поверить в то, что волны выбросили на берег не только тайну, но и шанс её исправить — или соль на губах напоминает о том, как опасно плавать против течения?