Чертенок (1988)

В глухом углу советского посёлка, где трещины в бараках глубже морщин на лицах стариков, десятилетний Витька натыкается на ржавый механизм, похожий на сплющенное сердце машины.
1988 год. Лето пахнет смолой и пылью от грузовиков, что везут непонятно куда стройматериалы. Механизм — холодный, со следами варварского ремонта — шепчет тихим гулом, если прижать ухо. Но соседи делают вид, что не замечают ни гула, ни пропажи дворовых собак, чьи ошейники Витька находит в овраге, перевязанные колючей проволокой.

Его толкает не любопытство, а злость: взрослые врут сквозь зубы, будто его лучший друг Славка «уехал к тётке», хотя под кроватью у того остался рюкзак с крадущимися в темноте светлячками-фонариками. Правила здесь просты: не высовывайся, не задавай вопросов, не верь чужакам в чёрных «Волгах». Но Витька ломает правила — выспрашивает, лезет в запретные подвалы, где пахнет мазутом и мокрым картоном.

Чем ближе к разгадке, тем чаще на него смотрят, как на безумца: учительница стирает с доски следы его расчётов, бабка-соседка крестит дверь, шепча про «проклятых железных бесов», а в телефонной будке кто-то методично рвёт страницы из справочника… Что спрятано под школой, куда даже завхоз не заходит без креста на груди? И как связан исчезнувший Славка, механизм и белые фургоны, что приезжают по ночам, глуша моторы у реки?

Сможет ли Витька заставить механизм заговорить — или станет очередным «переводом родителей», чьё имя вычеркнут из школьных журналов чернилами цвета ржавчины?