Шелест воробьиных крыльев (1988)

В глухом уральском городке, где даже снег ложится тише, шестнадцатилетний Лёва находит в заброшенной водонапорной башне гнездо из ржавых гвоздей и проволоки — а внутри мерцает металлическое перо, пахнущее машинным маслом и смолой. Его старшая сестра, всегда резкая как февральский ветер, теперь бродит по ночам, шепча цифры на языке, которого нет в учебниках. А соседи, будто сговорившись, внезапно забывают, как двадцать лет назад исчезла местная учительница — та, чьё имя выцарапано на обороте пера.

Чем упорнее Лёва складывает мозаику из обрывков писем и странных ритуалов (зачем в полночь красят ступени крыльца?), тем чаще вороны стучат в его окно, словно отбивая морзянку, а в школьном подвале кто-то методично рвёт страницы из дневников 60-х. Даже отец, обычно глухой к любым тревогам, вдруг запирает старый сундук с медалями — и впервые за годы зовёт сына «Львом», а не «сопляком».

Но самое страшное — шелест за спиной, будто крылья воробья запутались в волосах. Он слышит его каждый раз, когда подбирается к истине. Сможет ли Лёва разжать кулак, где дрожит то самое перо, — или правда, как спираль проволоки, разрежет кожу до кости?