Чужая нация (1988)

1988 год, затерянный городок у подножья Уральских гор, где даже туман кажется слепым свидетелем. Механик-самоучка Виктор, с руками в масляных трещинах и привычкой слышать шепот двигателей лучше человеческих голосов, находит в списанном грузовике «Урал» странную кассету: запись радиопомех, в которых проступает голос, повторяющий координаты заброшенного бункера. Не его бы дело — но неделей раньше в тех же горах бесследно исчез младший брат, а милиция лишь пожимает плечами, будто стирает ластиком чью-то жизнь.

Что толкает? Не надежда, а вина: Виктор знает, что три года назад сам сбежал из колонии, оставив брата с долгами перед теми, кто не прощает. Что мешает? Здешний закон: «Не выноси сор из военгородка». Стены домов тут пропитаны страхом 37-го, старики крестятся на портреты вождей, а в местном клубе по субботам танцуют под пластинки, заклеенные черным скотчем.

Повороты: Чем ближе Виктор к бункеру, тем четче голос в помехах начинает звучать… как его собственный. А соседи, вчера еще делившиеся самогоном, теперь отводят глаза, будто он уже мертвец, шагающий по их улицам. Детали: На карте, найденной в бункере, метки сделаны химическим карандашом — они светятся в темноте, как глаза рыси. Ветер с гор приносит запах гари, хотя ближайший завод закрыт с войны.

Финал вопроса: Когда радио в мастерской внезапно оживает и шепчет: *«Ты выбрал не ту сторону тишины»* — сможет ли Виктор ударить кулаком по магнитоле, чтобы заглушить прошлое, или впустит его внутрь, как впускает в двигатель бензин — зная, что одна искра превратит все в пламя?