Делай как надо (1989)

Бруклин, лето 1989-го. Улица, где асфальт плавится под солнцем, как воск, а стены пиццерии Сальваторе облеплены Polaroid-снимками клиентов — черных, белых, латиносов. Хозяин, седой итальянец с лицом, будто высеченным из гранита, верит, что его пицца и эти фото — мост между мирами. Но сегодня воздух гуще томатного соуса: кто-то из местных парней требует, чтобы на стене появились *их* герои, а не «чужие мертвые лица».

Саль не сдает позиций — его правила просты: платишь, ешь, уходи. Но трещина уже пошла по мосту. В радиобудке на углу Radio Raheem гремит Public Enemy так, что дрожат витрины, а за спиной Сальвио шепчутся: «Почему у них *всегда* громкость на максимум?». Каждый день — как спичка над бензином: случайный взгляд, неловкая шутка, стакан воды, выплеснутый в пекло.

Чем упорнее Саль цепляется за свой «порядок», тем чаще соседи отворачиваются, будто читают невидимые объявления на асфальте. Даже его сын, вечный пацифист с гитарой, твердит: «Пап, тут не Италия, тут... горит». А когда на стене пиццерии появляется третий за неделю треснутый снимок, кажется, сама улица затаила дыхание — выдохнет ли пламенем?

Саль сжимает в руке фотоаппарат: добавить новые лица — значит признать, что старых недостаточно. Но если сжечь мост — что останется кроме пепла?