Ай, Кармела! (1990)

Испания, 1938 год. Среди дымящихся развалин и треска пулеметов бродят Кармела и Польо — артисты бродячего театра, чьи костюмы пахнут порохом и дешевой помадой. Их сцена — это подвалы, окопы, лагеря: они поют, танцуют, пародируют генералов, пока война не хватает их за горло, перекраивая маршрут под дулом винтовки.

Что движет ими? Не героизм, а упрямая вера в то, что смех может быть щитом — даже когда фашистский комендант приказывает сыграть *пропагандистский фарс* для пленных. Польо, мастер приспосабливаться, уже готов гримировать правду в шутку, но Кармела — ее глаза, как угли за решеткой — внезапно отказывается прятать боль за улыбкой.

Здесь война шепчет в каждую реплику: старый кукольный петрушка, который вдруг начинает говорить голосами расстрелянных; комедия, где шутки режут, как штыки. Чем ярче свет рампы, тем явственней трещины в масках — и зрители в мундирах невольно тянутся к кобурам.

Сможет ли их театр, всегда бывший побегом от реальности, стать оружием — или это последний акт, где смех тонет в тишине перед выстрелом?..