Бартон Финк (1991)

Лос-Анджелес, 1941-й. Бартон Финк, нью-йоркский драматург с лицом вечного недотепы, въезжает в отель «Эрл» — коридоры там дышат сыростью, а обои шелушатся, словно обгоревшая кожа. Его наняли писать сценарий для дешёвого фильма про боксёра, но слова вязнут, как в патоке: вместо диалогов — шелест вентилятора, вместо вдохновения — сосед за стеной, который то хохочет в пустоту, то стучит кулаком по батарее, будто выбивает морзянку из железа.

Его мучает не столько дедлайн, сколько странности этого места: лифтер в засаленном кителе бормочет о «погрузке багажа» посреди ночи, а менеджер отеля, улыбаясь, напоминает: «Окна тут не открываются. Для вашей же безопасности». Чем упорнее Бартон ищет правду в кадрах своей истории, тем сильнее реальность трещит по швам: сны о пляже с горящим горизонтом, рукопись, которую кто-то читает вслух за дверью...

Но главная загадка — Чарли, тот самый сосед с нервным смешком. Он говорит, что продаёт страховки, но в его чемодане пахнет бензином, а на столе лежит коробок спичек с обугленным краем. Когда Бартон наконец решается спросить, Чарли пожимает плечом: «Мы все здесь что-то продаём. Даже если не понимаем — кому».

Сможет ли драматург, привыкший выдумывать чужие жизни, разглядеть ту грань, где кончается его пьеса и начинается ловушка?