Карта человеческого сердца (1992)

В сибирской деревне, где снег хрустит как битое стекло, шестнадцатилетний Лёва находит в заброшенной часовне кожаную тетрадь. Её страницы испещрены рисунками сердец — не романтических, а настоящих, с прожилками, словно реки на карте. Каждое помечено чужими именами и координатами. Но страннее всего — в углу дрожит его собственное имя, написанное почерком отца, исчезнувшего пять лет назад.

Деревня притворяется спящей: бабки шепчутся у колодца, мужики рубят лёд молчаливее, чем обычно. Лёва замечает, что найденные сердца совпадают со шрамами соседей — у кузнеца над ребром зияет рубец в форме озера, у учительницы под шалью — отметина, как на странице 43. Но когда он спрашивает о карте, двери захлопываются, а в окнах гаснет свет. Кто-то подкидывает ему в куртку ржавые ключи и записку: "Не рыться в чужих ранах".

Чем больше Лёва расшифровывает, тем яснее: карта не показывает прошлое — она его меняет. Одно неверное движение, и ручей горя на чьём-то сердце может стать потопом. Но как верить тем, кто десятилетиями хоронил правду под слоем льда и водки? Стоит ли спасать отца, если его возвращение стёрло бы из памяти матери последние годы счастья?

Замшелая обложка липнет к пальцам, пахнет железом и морошкой. А в полночь, когда часы бьют тринадцать, Лёва слышит в трубах шёпот: *"Сердца не лечат — их переписывают..."*