Год Собаки (1994)

Сибирь, 1994. Алёша, пятнадцать, руки в ссадинах от ржавых гвоздей сарая, вытаскивает дневник из-под брезента. Замшелые страницы пахнут бензином и полынью — как будто автор писал, обливая керосином следы. Карта внутри помечена крестами: не клад, а ловушка.

Деревня молчит. Даже бабка-соседка, обычно бурчащая о колодцах, крестится, увидев обложку. Алёше — последнему, чей отец исчез в тайге «собирать грибы», — кажется: эти кресты ведут к чему-то, что все знают, но прячут за печками.

Первый поворот: в дневнике — фото его матери молодой, с незнакомцем в военной форме. Второй: ночью у колодца кто-то методично рвёт петрушку, будто отмеряет шаги до ямы. Соседи вдруг вспоминают, что «надо копать картошку» и растворяются в тумане.

Но главное — правила. Здесь нельзя спрашивать о прошлом громко, только шепотом, да и то после третьей рюмки. Алёша ловит взгляды: страх? Вину? Его фонарь выхватывает из темноты детали — сломанный замок на церкви, следы грузовика под крапивой...

Финал висит на волоске: довериться ли матери, которая каждую полночь переписывает какие-то числа на обрывках? Или бежать, пока красный УАЗик у почты не завёлся сам собой?

*— Ты бы рискнул спросить, если б твоя правда пахла чужим страхом?*