Погоня (1994)

В сибирской глухомани 1994-го, где снег хрустит как битое стекло, шестнадцатилетний Алёша натыкается в бабушкином подполье на потрёпанный рюкзак. Внутри — дневник с обгоревшими уголками, пахнущий гарью и мятой, да связка ржавых ключей с бирками чужих имён. Карта на последней странице ведёт к заброшенному руднику, но деревня, словно сговорившись, твердит: *«Там только смерть шуршит»*.

Алёшин отец исчез год назад, оставив на пороге лужицу мазута да пятно невысказанного стыда. Теперь парень копает в прошлом, как в замёрзшей земле, а в ответ — замки на дверях соседей, перешёптывания за спиной да следы сапог под окнами, которых утром будто и не было. Даже местный милиционер, обычно спящий на лавке с газетой на лице, вдруг оживляется, щёлкая затвором: *«Не твоя дорога, парень»*.

Но дневник не молчит: в его строчках — голос девчонки, что тридцать лет назад зашифровала правду в ребусах из угольной пыли. Её рисунки совпадают с татуировками на руке отца. А когда Алёша находит первый ключ — в скворечнике покойного деда — из трубы котельной вырывается чёрный дым, будто кто-то спешит замести следы...

Сможет ли он отличить союзников от палачей, если даже бабушка, разбивая вдребезги чашку с чифиром, бормочет: *«Прости, не уберегла»*? И что страшнее — найти отца или узнать, почему он взял топор в ночь, когда загорелись стога?