Прямая и явная угроза (1994)

Сибирь, 1996.
Алёша, пятнадцать лет, крапивные ожоги на руках и вечная тоска в глазах, роется в сарае, где отец когда-то хранил старые моторы. В щели между ржавым баком и стеной — потрёпанный дневник. Замшелые страницы пахнут бензином и полынью, а между ними — карта: красные кресты, цифры-шифры, петляющая линия к озеру, которого нет. Последняя запись обрывается на полуслове, будто автор вскочил, услышав шаги под окном...

Соседи твердят: *«Отец сам виноват — полез в запретную зону»*. Но почему тогда, когда Алёша находит в дневнике фото матери, которую все считают умершей, старуха-смотрительница магазина шепчет: *«Сожги это, пока не поздно»*? Почему следы у озера ведут к свежим ямам, засыпанным известью, а в школе внезапно исчезает директор — тот самый, чья подпись стоит в дневнике под словами *«Проект „Полынь“ закрыт. Свидетели — проблема»*?

Каждую ночь в окно стучат — то ли ветер, то ли кто-то водит пальцем по стёклам, выстукивая ритм из отцовской любимой песни. Алёша теперь спит с топором под кроватью. Знает: следующий крест на карте — его дом. Но как бежать, если мать, оказывается, жива и ждёт его в том самом лесу, куда даже егеря не ходят?

Выбор прост: верить ли тем, кто прячет правду за крестами на карте, или тем, кто молчал, пока его мир рассыпался в ржавую пыль...