Маленькие ведьмы (1996)

В глухом уральском посёлке, где электричество глохнет к полуночи, пятнадцатилетняя Лера находит под половицей бабушкиной избы перчатки, пахнущие гарью и черникой. Не сама ищет — сны водят её по дому, как слепую, пока пальцы не наткнутся на выщербленную медную пряжку. Бабка молчит, сжимая в кулаке обрывки газет про исчезнувших комсомолок 80-х, а в школе шепчутся: те, кто уходил в тайгу за «ягодами для обряда», возвращались с пустыми глазами и шрамами под коленями.

Лерин побег начинается с глупого — разбитого фонаря у старой котельной, где девчонки в рваных гольфах кружат на ржавых трубах, напевая частушки про Марафонову, пропавшую в день первого снега. Но как объяснить синяки на запястьях, похожие на отпечатки чьих-то зубов? Или голос в радиостатике, зовущий её «сестрой» на языке, где слова «правда» и «боль» звучат одинаково?

Чем чаще Лера примеряет перчатки, тем сильнее ветер вырывает из её альбома фотографии — будто сама память противится пробуждению. Соседка-фармацевтка вдруг начинает подкладывать в её сумку пучки иссопа, а в зеркале заднего вида грузовика мелькает девушка в плаще из берёсты, манящая к реке, где лёд даже в июле не тает.

Сможет ли Лера отличить, где кончаются бабкины страхи и начинаются её собственные? И что тяжелее носить — проклятие рода или груз тех, кто верил, что она его сбросит?