Норма Джин и Мэрилин (1996)

Лос-Анджелес, 1996. За кулисами киностудии, где пыль смешивается с блеском софитов, две актрисы примеряют не только платья — их пальцы вязнут в чужих судьбах. Одна копается в дневниках Нормы Джин, другая вдыхает духи Мэрилин, и обе не замечают, как трещины в гримерных зеркалах начинают повторять линии их судеб. Здесь каждый кадр — ловушка: чем точнее жесты, тем чаще по ночам снятся чужие голоса, шепчущие *«ты всё перепутала»*.

Их подталкивает не слава, а жажда — понять, где заканчивается миф и начинается женщина, которую они играют. Но прошлое не отпускает: у одной — отец-алкоголик, чьи синяки совпадают с фото из архива Мэрилин, у другой — агент, твердящий, что *«зрители хотят трупов, а не правды»*. А вокруг — город, где даже небо выглядит как декорация, наспех сколоченная из фанеры и надежд.

С каждым днём роли глубже. Одна находит в кофейне записку с почерком Нормы, другая ловит на съёмочной площадке запах полыни — точь-в-точь как в детстве, перед пожаром. Съёмочная группа шепчется, что грим не смывается, а сценарии подменяются страницами из чьих-то исповедей. Но главный вопрос — не в том, смогут ли они сыграть идеально. Смогут ли остановиться, когда граница между «я» и «она» растворится, как киноплёнка в огне?..