Сентябрь (1996)

В промозглом городке, где даже сентябрьский воздух пропитан запахом ржавых труб и прошлого, бывший журналист Леонид находит в подвале родительского дома чемодан, набитый аудиокассетами. Голоса на плёнках — чужие, но в них звучит имя его отца, который однажды вышел за хлебом и не вернулся.

Здесь, где разговоры обрываются на полуслове, а старые вывески магазинов давно стали памятниками самим себе, каждый шаг Леонида будоражит тишину. Соседи крестятся на церковь с облупленными куполами, но прячут глаза, когда он спрашивает о записях. Даже мать, при жизни молчавшая как стена, словно оставила в кассетах шифр: одни плёнки исцарапаны ногтями, другие залиты воском, будто спешили спрятать от чужих ушей.

Чем глубже он вязнет в паутине полушепотов и помех, тем яснее понимает — правда не о прошлом, а о тех, кто остался. Даже его девушка, коренная жительница этого болота из асфальта и воспоминаний, внезапно собирает чемодан, бормоча: *«Здесь некоторые истории лучше не тревожить»*.

Сможет ли Леонид остановиться, пока кассеты не стёрли границу между правдой и безумием, или привычка копать глубже, оставшаяся от журналистских лет, заставит его сыграть в игру, где правила пишутся кровью, а не чернилами?

*P.S. А вы бы доверились тишине, что густеет, как кисель в стакане, или вскрыли бы её лезвием, даже зная, что внутри — только ржавчина?*