Он умер с фалафелем в руке (2001)

Иерусалим, начало нулевых.
За прилавком уличной забегаловки Ноам мнёт в пальцах сухую веточку тимьяна — тот самый, что сыплет в фалафель вопреки рецепту отца. По вечерам, когда лавка захлопывается, он считает монеты под вой кота с соседней крыши — того самого, что три дня назад заговорил человечьим голосом.

Здесь всё знают: если чужак спрашивает шаурму с двойной порцией *амбы* — беги. Но Ноам не бежит. Вместо этого он вытирает руки о фартук, запачканный тахини, и лезет в карман за смятым конвертом. Внутри — ключ от подвала, который отец заварил наглухо ещё в девяностых. А теперь кто-то платит, чтобы его вскрыли.

Но чем чаще клиенты шепчут странные заказы («без огурцов, как в тот четверг»), тем яснее: под котом-оборотнем и пропавшими куркумой — только верх айсберга. Соседи крестятся на витрину, старики у рынка замолкают при его шагах, а вчерашний хумус в холодильнике... прорастает колючками.

Сможет ли Ноам перестать солить тестофины слезами, чтобы наконец спросить у матери, почему она сжигала письма из Тель-Авива? Или тайна отца, как пережаренное масло, прилипнет к нему навсегда?