Клуб самоубийц (2001)

Петербург, 1870-е.
Сыщик Видок, с лицом, застывшим между брюзгливостью и усталой иронией, разминает пальцы в перчатках, пропитанных запахом ладана и ржавых ключей. Его вызывают в особняк, где висит портрет покойника с надписью *«Добро пожаловать»* на раме. Здесь не стреляются из пистолетов — здесь их дарят, обернув в шелк, будто конфеты.

Клуб собирается по четвергам, но вход — лишь для тех, кто готов сыграть в жмурки со смертью. Участники исчезают, оставляя вместо трупов изящные ребусы: пустые флаконы яда, завязанные узлом шарфы, письма с опечатками в предсмертных записках. Видок, привыкший к вонючему реализму преступлений, спотыкается о эту театральность. Его собственные руки дрожат — не от страха, а от абсента, который он пьет, чтобы заглушить память о женщине, ушедшей в туман Невы без следа.

Чем ближе к разгадке, тем чаще сыщик ловит на себе взгляды... своих же информаторов. Лавочник, поставляющий цианид, вдруг предлагает чай с мятой. Уличный мальчишка-свидетель начинает бормотать стихи Баратынского. Даже тень на стене кабинета шевелится странно — будто смеется.

Сможет ли Видок отличить ловушку для самоубийц от зеркала, в которое боится смотреть сам?