Вечная полночь (1998)

В глухой сибирской деревне, затерянной меж сосен и вечной мерзлоты 90-х, семнадцатилетний Алёша находит в ржавом баке из-под солярки дневник. Замшелые страницы пахнут бензином и полынью, а карта внутри ведёт к заброшенному бункеру, где подо льдом спит подлодка с выцарапанным на борту номером «1946».

Деревня живёт по негласным законам: не задавай вопросов о прошлом, не замечай, как старики крестят котелки с самогоном при упоминании «Капитана Т.». Но Алёша, сын пропавшего геолога, не может молчать — в дневнике тот же почерк, что и в письмах отца. А ещё последняя запись капитана: *«Дверь открылась. Её нельзя было открывать»*.

Чем глубже он роет, тем чаще соседи отводят глаза, будто за их окнами не тайга, а стены с ушами. Даже подлодка, вмёрзшая в лёд, словно кричит беззвучно: её часы всё ещё тикают, отмеряя секунды с послевоенных лет. А в школе новенькая, Лика, шепчет, что её дед «видел, как они вышли из люка — и не дышали».

Сможет ли Алёша довериться тем, чьи семьи десятилетиями хоронили правду в снегу? Или страх, как ржавчина, уже съел их насквозь — вместе с надеждой?