Дэдвуд (3 сезон)

1870-е, Дэдвуд: Грязь на улицах тут не про дождь — она въелась в сапоги, лица, сделки. Бывший шериф Сет Баллок, с лицом, словно высеченным из упрямства, везет в этот лагерь золотоискателей ящик гвоздей и пистолет под плащом. Он хочет строить — хоть что-то честное среди палаток, воняющих виски и кровью. Но лагерь уже принадлежит Алу Свиренджену, чей салун «Драгоценность» плюётся музыкой и угрозами через запотевшие окна.

Здесь закон — это кто громче соврёт, а долги платят зубами или пулями. Сет пытается вбить в грязь первые столбы для лавки, но каждый гвоздь будто буравит тину чьих-то тайн: пропавшие золотые слитки, шепотки о петле для неугодных, девушка с ожогами на руках, которая знает все, но молчит. Чем прямее он говорит, тем чаще ночью скрипят половицы, а утром на пороге — окровавленный носовой платок вместо предупреждения.

Ал, меж тем, считает лагерь своим телом — гнилым, но живым. Он гасит бунты похабными шутками и стаканом виски, но когда тень Сета падает на его порог, пальцы сами тянутся к топору под стойкой. Их война не за землю, а за душу этого места: один хочет города, другой — язвы, что кормит его.

Сможет ли Сет выжечь правду из пепла чужих страхов, не став ещё одним призраком в этой пляске теней? В Дэдвуде даже звон монет звучит как погребальный звон — если прислушаться.