Я и Звери (2021)

В глухой сибирской деревне, где зимы выедают краски из стен, шестнадцатилетний Алёша находит в полуразвалившемся сарае дневник. Его страницы, замшелые и пахнущие бензином с примесью полыни, ведут к карте, нарисованной дрожащей рукой — будто автор спешил, боясь, что его прервут. Деревня, 1994 год: здесь даже время движется иначе, замедляясь под тяжестью невысказанных секретов. Взрослые шепчутся о пропавшем отце Алёши, но стоит ему заикнуться — глаза собеседников тускнеют, как лампочки в избе при всплеске напряжения.

Алёшу гонит не любопытство, а ярость — на старые фотографии, где отец стоит плечом к плечу с мужчиной, лицо которого зачёркнуто крестом. Тайга за околицей гудит по ночам, будто сквозь землю прорываются голоса, а соседи внезапно вспоминают, что «пора коров доить», когда он приближается с вопросами. Даже звери здесь странные: лисы крадутся за ним по пятам, не прячась, а вороны молчат, словно связаны обетом.

Чем больше он вчитывается в дневник, тем чаще на пороге дома появляются «гости» — то лесник с мутным взглядом и охапкой сушёной рыбы, то бабка-соседка, сухо бросающая: «Не всё копать, что в земле зарыто». А потом — находка: в старом грузовике с проржавевшим кузовом он обнаруживает ключ, обмотанный тряпицей с вышитыми инициалами отца...

Сможет ли Алёша разомкнуть этот круг молчания, не став частью тайги, что десятилетиями перемалывает чужие секреты в труху? Или правда, как тот грузовик, намертво застрявший в грязи, так и останется врастать в промёрзшую землю, пока её не скроет первый снег?