Настоящие слезы (1 сезон)

Сибирь, 1998-й. Заброшенный гараж на краю посёлка, где шестнадцатилетний Алёша находит под сиденьем ржавой «Волги» потёртый блокнот: замшелые страницы пахнут бензином и полынью, а в разводах от солярки проступают контуры карты. Не отец, пропавший три зимы назад, оставил эти записи — но чей тогда почерк дрожит на полях, словно торопясь стереть сам себя?

Посёлок, словно скованный льдом, молчит. Соседи крестятся, когда Алёша спрашивает о карте; учительница истории вдруг дарит ему фонарь с треснувшим стеклом; а в радиоэфире, сквозь шум, кто-то напевает колыбельную, которую он слышал только от отца. Чем чаще парень сверяет маршрут по заснеженным оврагам, тем яснее: карта ведёт не *к* разгадке, а *от* неё — к замёрзшей протоке, где когда-то нашли пустой грузовик отца.

Но в блокноте — даты *после* его исчезновения.

Сможет ли Алёша заставить замолчать старый приёмник, в котором голос, похожий на отцовский, шепчет *«не ищи»* — или бросит в снег фонарь, чтобы его луч, дрожа, упёрся в тень у реки? Там, где на льду уже проступили буквы: «прости» — чьей рукой?..