Тримей (4 сезон)

Ржавые шестерни маяка на краю забытого посёлка выбивают ритм, который знают только мертвые. Здесь, среди солёных ветров и облезлых фасадов 80-х, Вера возвращается после смерти отца — маячника, чьи дневники полны не координат, а загадочных символов, вписанных между строк штормовых предупреждений. Страницы пахнут йодом и ладаном, будто кто-то молился и проклинал в одном дыхании.

Его записи ведут к пропавшим — рыбакам, детям, женам, — чьи имена стёрты из памяти посёлка, но выцарапаны на внутренних стенах маяка. Чем ближе Вера к разгадке, тем упорнее соседи твердят о «несчастных случаях», отворачиваясь, будто в тумане за спиной девушки маячит нечто, чего *им* видеть нельзя. Даже чайки замолкают, когда она поднимается на смотровую площадку, где когда-то отец часами всматривался в горизонт, словно ждал не кораблей, а расплаты.

А ещё есть правила: не выходи на пляж после звонка колокола, не задавай вопросов старику с пёстрой лодкой, не верь тем, кто стучит в дверь ровно три раза. Но что страшнее — тайны отца или правда, что он унёс с собой, оставив дочь наедине с шепотом волн: *«Ты следующая»*?

Сможет ли Вера разомкнуть круг молчания, не став частью той же истории, что годами кормит здешний песок костями?