Хуже быть не могло (1 сезон)

В рыбацком городке, где волны лижут покосившиеся причалы, Лика получает в наследство домик с единственным окном, забитым досками изнутри. Ключ ржавый, полынь под порогом — и три одинаковых конверта в почтовом ящике, подписанных её детским почерком. Местные шепчутся у ларька с воблой, когда она проходит: «Опять Чернохвосты за своё». А в подвале, под слоем соли и старых сетей, она находит ящик с фотографиями, где все — кроме неё — прикрывают лица руками.

Чем чаще Лика спрашивает о прошлом, тем чаще «случайно» гаснет свет в её доме, а на стенах проступают контуры дверей, которых нет на плане. Даже чайки сторонятся её крыши. Сосед-рыбак, меняя лампочку в пятый раз за неделю, бормочет: «Зря ты эти письма читала. Они ж не для живых».

Но как остановиться, если в каждом снимке — её мать, которая исчезла в море, стоит спиной к объективу, а на шее у неё тот самый медный кулон, что Лика нашла сегодня в устричной раковине?

Сможет ли она закрыть ящик, не узнав, кто тридцать лет подряд писал ей письма — или это значит навсегда стереть мать из памяти, как стирают имя с борта тонущей лодки?..