Пятый маршрут (1 сезон)

В промозглом автопарке за Полярным кругом, где даже фонари мерцают, будто боятся света, семнадцатилетняя Лера застёгивает потрёпанную форменную куртку — сегодня её первый день кондуктором на Пятом маршруте. Автобус, проржавевший до дыр, пахнет соляркой и хвоей, а в расписании — пятно от чая, застившее номер рейса. Но не это пугает: все в посёлке шепчутся, что на Пятый садятся только те, кто *больше не боится исчезнуть*. Как её отец, десять лет назад.

Лере мешает не глухой посёлок, где каждый двор — крепость из молчания, а правила маршрута: *никогда не проверять билеты после полуночи, не задавать вопросов пассажирам в чёрном, не смотреть в окна на повороте у высохшей сосны*. Но когда в салоне она находит детский ботинок, точь-в-точь как у брата, пропавшего вчера, правила трещат. Водитель, вечно жующий сухари, внезапно сворачивает в тайгу, где дорог нет. Пассажиры, еще вчера кивавшие Лере у магазина, отводят глаза. А в её кармане звенят монеты — плата за проезд, отчеканенные до революции.

Чем упорнее она ищет следы семьи, тем чаще Пятый маршрут ведёт её не через посёлок, а через кошмары: заснеженные остановки с силуэтами без лиц, голоса в двигателе, шепчущие *«вернись»*. Даже посёлок, кажется, стирает память о тех, кто сел в этот автобус. Но что страшнее — продолжить игру с невидимыми правилами или разорвать билет, зная, что брат может быть в следующем рейсе — завтра, в полночь?

P.S. Образы: форменная нашивка, выгоревшая до цвета полярной ночи, салон автобуса, где на потолке — царапины, будто кто-то вцеплялся в него когтями.