На зов скорби (2 сезон)

В глухой алтайской деревне, где снег слизывает краски с изб к апрелю, семнадцатилетняя Лиза находит в колодце ржавый медальон с выцарапанными координатами. Ее отец, молчаливый геолог, исчез год назад, оставив лишь запах солярки да обрывок радиограммы: *«Они не те, кем кажутся»*. Карта в медальоне ведет к штольням, где добывают неведомый минерал — фиолетовые кристаллы, от которых сводит челюсти и звенят кости.

Деревня живет по законам, написанным мертвыми: не подходи к штольням ночью, не спрашивай о «бледных», не вскрывай землю после дождя. Но Лиза ломает правила — и замечает, как старухи крестят следы ее сапог осиновыми прутьями, а в окнах соседей мерцают лица, будто стертые ластиком. Даже ее мать, годами варившая обереги из полыни, вдруг шепчет: *«Твой отец сам выбрал тьму»* — и запирает дверь на три цепи.

Чем ближе Лиза к разгадке, тем чаще штольни выдают на-гора странное: детские санки 50-х, проросшие корнями, аудиокассеты с голосами, которых нет в переписи, а в зеркале заднего вида — чей-то силуэт, всегда на три шага позади. Сможет ли она поверить, что отец — жертва, а не палач, когда каждый кристалл в ее кармане шепчет его именем?