Дикая (2014)

В бескрайних пустынях и сосновых чащах Тихоокеанской тропы, где ветер сдирает кожу как наждак, Шерил шагает с рюкзаком, набитым призраками. Не карта манит её вперёд — а шрам от материнского платья, застрявший в горле, да флакон таблеток, пустотой звенящий на дне снаряжения. Её погоня — не от чего-то, а от себя: от вони сгоревшего трейлера прошлой жизни, от цифр в чужом паспорте, который она когда-то назвала своим.

Тропа здесь — не союзник, а зеркало: перевалы ломают ногти в кровь, словно выцарапывая правду из плоти, а встречные путники видят в её глазах то, чего сами боятся — одиночество, жгучее как спирт на ране. Но опаснее людей — тишина. В ней оживают голоса: мамины стихи, прочитанные у печи, скрип двери, за которой исчезает муж, шелест страниц дневника, где каждая запись — гвоздь в крышку гроба.

Когда в горах Невады её палатка рвётся под шквалом, а в рюкзаке остаётся лишь фото ребёнка, которого она больше не узнает, Шерил понимает — можно сжечь мосты, но пепел всё равно налипнет на подошвы. Сможет ли она развязать узлы на этой верёвке, что тянется через весь континент — или предпочтёт снова затянуть их туже, как когда-то затягивала жгут на израненной руке?

*P.S. Представь: пыль, прилипшая к слезам, ржавый ключ от чужого дома на цепочке, и волки, воющие в такт шагам — не за спиной, а в груди.*