Чунгул (2016)

На краю сибирской тайги, где избы тонут в крапиве по крыши, пятнадцатилетний Алёша рыщет в сарае, проваливаясь сквозь трухлявые доски. В руках — дневник, чьи замшелые страницы пахнут бензином и полынью, а на обложке выцарапано чужое имя. Не соседское. Незнакомое. Но карта внутри ведёт к месту за околицей, где три берёзы стоят кривым треугольником — точь-в-точь как в кошмарах, мучающих его с детства.

Деревня притихла, будто затаила дыхание: бабки у колодцев шепчутся, отвернувшись, а отец запирает на рассвете сундук с фронтовыми медалями — теми, что Алёше трогать запрещено. Что ищет он? Не клад, не славу. Ответ — почему мать, уходя в лес годы назад, оставила на столе ту же полынную ветвь, что теперь торчит из дневника...

Повороты:
— Чем чаще Алёша спрашивает о карте, тем чаще «случайно» гаснет свет в избе, а в окно стучит чёрная птица с обгоревшим крылом.
— В школьном архиве он находит фото 1943 года: строй мужчин в робах, лицом в камеру — его дед. На обороте — те же три берёзы.

Финал вопроса:
Стоит ли рвать нити, связывающие мёртвых и живых, если правда может обжечь хуже костра, на котором соседи жгли чужие письма? Сможет ли Алёша не стать следующим, кто исчезнет — с веткой полыни в руке и без следа?