Молчаливые преступления (2017)

Сибирь, 1997. Алёша, пятнадцатилетний скептик с потертым Walkman на поясе, выковыривает из снега ржавый замок старого колодца. Вместо воды — дневник, чьи замшелые страницы пахнут бензином и полынью. На обложке — инициалы чужого имени, а между строк — контур карты, ведущей к "зоне", где десятилетиями хоронили не только тела.

Деревня, кажется, замерла в ледяном ознобе: бабки на лавках внезапно глохнут, едва он приближается, а в школе учительница истории стирает с доски даты, будто они заразные. Даже мать, обычно спокойная, как печка, дрожит, обнаружив у него в рюкзаке обрывок карты. "Сожги", — шепчет она, но в её глазах Алёша читает не страх, а вину.

Карта обрастает метками: заброшенная аптека с разбитыми склянками, где кто-то чертит кресты на стенах, сейф в мэрии, взорванный ещё при Союзе, но до сих пор охраняемый стариком с ружьём. А потом — голос в телефонной будке: "Твой отец тоже рылся в этом дерьме". Но отца нет. Или есть?

Чем ближе Алёша к развязке, тем чаще ловит на себе взгляды: не вражды, а почти жалости. Как будто он — последний, кто ещё верит, что правда здесь чего-то стоит. Стоит ли рвать паутину, если каждый её узел — чья-то сломанная жизнь? Или лучше стать как они — глотать слова, пока не превратишься в тихий снег, что хоронит всё без следов?