Прорыв сквозь тьму (2021)

В сибирской деревне, 1994 год. Снег здесь ест звуки, а избы дышат смолой и копотью. Шестнадцатилетний Алёша, с лицом, обветренным степным скрипучим ветром, находит в провале под сараем жестяную коробку. Внутри — дневник отца, исчезнувшего пять лет назад, и карта, где знакомые сопки пронзает алый шрам: путь к заброшенному руднику, который все называют *«Пастью»*. Замшелые страницы пахнут бензином и полынью, а в строчках — не цифры геолога, как твердили в селе, а шифры, дрожь от голосов под землей, упоминание *«крыльев за решеткой»*.

Деревня молчит. Старожилы крестятся при слове *«Пасть»*, а подростки вдруг отводят глаза, когда Алёша приходит в школу с синяками от ночных вылазок к руднику. Даже бабка Марфа, растившая его после исчезновения отца, теперь ставит на окна банки с горьким чаганом — *«от сглазу»*. Но главное — карта врет. Тропы на ней ведут в тупики, а в полночь в «Пасти» кто-то зажигает огни, которых нет на схеме.

Чем глубже Алёша роет, тем яснее: отец не бежал от семьи. Он что-то *увидел* — и село помогло ему исчезнуть. Но когда в старом ламповом телевизоре Алёша ловит новость о безумце, сбежавшем из психушки в соседнем районе, с лицом, как две капли воды похожим на отца, выбор становится ребром: поверить мертвым страницам или живым, которые десятилетиями лгали.

Сможет ли он пройти по краю «Пасти», не сорвавшись в ту самую тьму, что когда-то поглотила отца? Или станет новой нитью в узле молчания, где правда — как вечная мерзлота: кажется твердой, пока не начнешь копать?..