Второй Мэйджор (2 сезон)

В заброшенном шахтерском поселке под Норильском, 1998 год.
Семнадцатилетняя Вера, с руками в царапинах от ржавых лестниц и волосами, пропахшими угольной пылью, находит в подвале полуразрушенной школы чемодан. Не бабушкин сундук, а военный, с выцветшими буквами «СССР», внутри — пачки писем, перевязанных проволокой, и ключ с гравировкой в виде треснувшей шестерни. Каждое письмо начинается с фразы: *«Если читаешь это — я не сошел с ума»*.

Ее отец, исчезнувший год назад, был инженером на закрытом руднике, где теперь по ночам гудят машины с затемненными фарами. Местные, потупившись, твердят, что «он сам виноват», но в магазине с выбитыми стеклами Вера замечает тот же символ — шестерня, рассеченная молнией, — на запястьях у всех, кто избегает ее взгляда.

Чем глубже она лезет в шахты, тем чаще слышит за спиной скрип шин и шепот: *«Не буди лихих»*. В одном из тоннелей, где стены покрыты синим налетом, как плесень на консервах, она находит дверь с ржавым замком. Ключ подходит. Но внутри — не уголь, а комната с детскими рисунками, где каждый изображает ее дом, а на окнах... нет решеток.

Соседи теперь стучат ночью в ставни, предлагая «забыть», но вручают мешок с отцовскими инструментами. Внизу — фото Веры, восьмилетней, на фоне той же двери. На обороте почерк отца: *«Прости. Я хотел стереть»*.

Сможет ли она повернуть ключ снова — зная, что правда, как метан в шахте, взрывается от одной искры?