Революция. Западня для России (1 сезон)

Ленинград, 1926 год. Над Невой висит туман, пропитанный запахом гари от потухших костров и ржавой стали. Молодой инженер Виктор, чинящий трамвайные линии, натыкается в полуразрушенной водокачке на ящик с чертежами — не городскими, а чем-то вроде *механизма*, который никто не успел достроить. Страницы, испещренные шифрами, пахнут машинным маслом и щелочью, будто их прятали в спешке. А подпись в углу — почерк отца, пропавшего в 1917-м...

Что толкает? Не правда о революции, а тихий стыд: Виктор когда-то назвал отца предателем. Теперь каждое найденное письмо бросает тень на тех, кто у власти *сейчас*. Даже его напарник, вчерашний фронтовик, шепчет: «Это не наши схемы» — и крестится на броневик у Смольного.

Нюансы: Город живёт по новым законам, но старые страхи не вымерли. В библиотеках исчезают страницы газет, в коммуналке Виктора ночами скрипит дверь — будто проверяют, спит ли. А ещё эти *совпадения*: чем больше он восстанавливает чертёж, тем чаще на улицах попадаются люди в слишком чистых кожаных пальто...

Повороты: Вчерашний друг детства, теперь чекист, предлагает «закрыть вопрос» за билет в Москву. Сегодня утром в квартире Виктора исчезла кошка — а на подоконнике остался окурок с губной помадой, как у соседки-актрисы, которая всегда улыбалась *слишком широко*...

Вопрос: Стоит ли докопаться, кто в городе до сих пор боится старых чертежей, — или сжечь ящик, зная, что правда разъедает душу быстрее, чем ленинградская сырость?