Олюшка (2018)

В затерянной деревне у чёрных сопок, где река выплёвывает на берег ржавые ключи и обрывки рыболовных сетей, шестнадцатилетняя Олюшка каждое утро пересчитывает трещины на стене бабушкиного дома — ровно 89, как лет покойной матери. Её двигает не любопытство, а ярость: тайна исчезновения матери вписана в здешний пейзаж плотнее, чем советские газопроводы в тайгу. Деревня живёт по уставу молчания: здесь не задают вопросов, если не готовы к ответам, пахнущим болотной гнилью и махорочным дымом. Но когда Олюшка находит в старом леднике замёрзший рюкзак с письмами, подписанными *её* именем, датами *после* той зимы, правила начинают трещать, как лёд под ногами.

Чем ближе она подбирается к правде, тем явственнее слышит шепот из труб заброшенной метеостанции: «*Не буди*», — а соседи подносят к дверям вёдра с живой щукой, словно откупаясь от прошлого. Даже река, кажется, против неё — течения выносят на песок то пуговицу от материнского платья, то детский ботинок, в котором... мерцает лёд, хотя на дворе август. Сможет ли Олюшка разжать кулаки, в которые вцепилась её память, или станет очередной пустотой в этом пейзаже, где даже эхо глохнет, не долетев до гор?