Дылды (3 сезон)

В послевоенном городке, где облупленные стены хранят шепот снарядов, две женщины — Оля и Маша — вычерчивают новые дороги на карте своей сломанной жизни. Оля, с тугой повязкой на глазу и резкими движениями, словно отряхивает с рук пепел прошлого. Маша, тихая, с тетрадью стихов под подушкой, носит платья, выцветшие до боли, — будто сама память выцвела. Их свела не случайность, а голод: одна учит другую танцевать перед зеркалом, где трещина делит отражение пополам.

Но чем ближе они становятся, тем громче в городе звучат недовольные шёпоты. Занавески шевелятся, будто ловят каждое их слово, а в магазине «Ромашка» внезапно исчезает сахар — символ редких радостей. Даже воздух здесь густой, как сироп: в нём растворяются вопросы, которые никто не задаёт вслух. *«Ты же знаешь, что они про нас говорят?»* — бросает Оля, разбивая тарелку об пол так, что осколки впиваются в тишину.

А потом находится письмо. Неотправленное, с адресом, зачёркнутым до дыр. В нём — слова о любви, которой не было, и о побеге, который невозможен. Но как довериться тому, что написано рукой, дрожавшей от страха? И что страшнее — остаться в городе, где даже дети играют в «молчание», или шагнуть в поезд, не зная, ведёт ли он в будущее или в тупик?

*P.S. Запах тут особенный: горелая крупа, духи с примесью керосина, и где-то вдали — дымко́, будто кто-то всё ещё жжёт старые письма.*