Путешественница во времени (2022)

Сибирь, 1998. Алиса, с лицом, застывшим между болью и упрямством, разбирает вещи в бабушкином доме — дощатые стены хранят запах ладана и металла, как будто само время проржавело тут по углам. В ящике старого комода, под стопкой писем с оборванными штемпелями, она находит кассету: плёнка перемотана неровно, будто кто-то торопился спрятать правду между треском записи. Голос бабушки, которого она не слышала десять лет, шепчет о «петлях» и «разрезах во льду времени» — и просит прощения за молчание.

Алиса не верит в призраки, но верит в головные боли, которые сжимают виски каждый раз, когда она пытается вспомнить детали своего детства здесь. Местные, потупившись, говорят, что бабушка «собирала время», показывая на заброшенную метеостанцию за селом — её антенны, как чёрные кости, торчат из снега даже летом. А когда Алиса находит в сарае ржавый прибор с циферблатами, похожими на часы сломанного сердца, её собственные пальцы вдруг сами набирают код — будто мышечная память пережила годы забвения.

Чем чаще она возвращается в прошлое, слыша скрип бабушкиных шагов по снегу, тем сильнее путаются её собственные воспоминания: лицо матери в альбоме то светлеет, то темнеет, а соседи перестают замечать её, будто Алиса растворяется в игре теней между эпохами. Один старик, рубя дрова за околицей, бросает: «Твоя бабка слишком много *видела* — потому и свечку в доме не гасила», а потом замолкает, будто язык отрезало.

Сможет ли она собрать пазл прошлого, если каждый фрагмент крадёт кусок её настоящего? И что страшнее — узнать, почему бабушка заперла дневник в ледяном склепе под станцией... или понять, что ключ от него Алиса держала в руках всё это время, даже не зная?