Чёрная дева: Глава A (2019)

«Чёрная дева: Глава A» начинается с треска лопнувшей лампочки в полузаброшенном музее где-то под Архангельском. Майя, реставратор с тёмно-фиолетовыми прядями в волосах (краска из серии «вечный бунт»), натыкается на икону, спрятанную за ворохом советских плакатов. Лик Богородицы на ней — угольный, почти абстрактный, а оборот испещрён цифрами, будто шифром из детектива 70-х. Местные шепчутся, что такие иконы не спасают, а *следят*, но Майя не верит в сказки — до тех пор, пока в её квартире не начинают исчезать вещи. Не ключи или носки, а целые предметы: зеркало из прихожей, половина книжной полки, будто кто-то стирает куски реальности ластиком.

Её подталкивает вперёд не любопытство, а страх: цифры с иконы совпадают с координатами на обороте старой фотографии отца, пропавшего в тех же краях десять лет назад. Но в посёлке, куда она едет, время будто застряло в петле: на заправке продают кассеты с Высоцким, в кафе висит меню с гранёными стаканами по три копейки, а каждый второй житель твердит, что «здесь никого не было» — слишком единодушно, чтобы быть правдой. Чем чаще Майя задаёт вопросы, тем явственнее чувствует на затылке холодок, будто кто-то читает через плечо её мысли.

Ключевой момент — находка в старом маяке: аудиокассета с голосом отца, где он умоляет *не искать его*. Но как поверить записи, если дата на ней — через месяц после его исчезновения? А ещё... эти сны: чёрная река, девушка на берегу с лицом Майи, но в одеждах XVII века, и слова, которые больно вспоминать наяву: *«Ты разменная монета. Выбери — сторона отца или матери?»*

Сможет ли она доверять хоть кому-то в этом танце полуправд, если даже стены её гостиницы пахнут не плесенью, а ладаном и железом, как забытая церковь?